Дела в этом городе таковы, что я веду себя так: входя, называю фамилию и предъявляю бумаги с печатями, которые невозможно подделать.
Говоря что-либо, я привожу свидетелей, чья правдивость удостоверена документально. Безмолвствуя, я придаю лицу выражение пустоты, чтобы было ясно, что я ни о чем не думаю.
Итак, я не позволю никому попросту доверять мне, любое доверие я отвергаю. Так я поступаю зная, что дела в этом городе таковы, что делают доверие невозможным.
И все-таки веременами, когда я отвлечен, или огорчен, случается, меня застигают врасплох вопросами: не обманщик ли я? Не соврал ли я? Не таю ли чего-нибудь? И тогда я по-прежнему теряюсь, говорю неуверенно, и забываю все, что свидетельствует в мою пользу. И вместо этого испытываю стыд. (с)